Элевсинский культ, культ Деметры и Персефоны в Элевсине (Ἐλευσίνος), городе расположенном в 2 милях от Афин. В древнее время он, вероятно, состоял из сельских праздников, относившихся к земледелию, посеву, жатве и основанию благонравной жизни, но позже, когда с представлением об умирании и оживании семени, имевшем мифический образ в истории Персефоны, соединяли более глубокие религиозные идеи о бессмертии, он принял мистический характер и сделался тайным культом, в который посвящались посредством особых таинственных обрядов и тайн коего никто не должен был выдавать. К культу Деметры (Δημήτηρ) и Персефоны (Περσεφόνη) еще в ранние времена присоединился культ Диониса-Иакха, пришедший, вероятно, из Беотии через фракийцев.

Главным содержанием Элевсинских мистерий был миф о Деметре, передаваемый в Гомеровском гимне следующим образом. Персефона, дочь Деметры, собирая с океанидами цветы на Нисейском лугу, была похищена Аидом. Мать, услышав отчаянные крики дочери, бросилась к ней на помощь и искала ее с факелами 9 дней, не принимая ни пищи, ни питья. Наконец, от Гекаты и Гелиоса она узнала об участи, постигшей Персефону.

Тогда разгневанная богиня покинула Олимп и стала странствовать по земле в образе старухи. Прибыв в Элевсин (ἔλευσις - пришествие), она была встречена у колодца дочерьми местного царя Келея и, выдавая себя за уроженку острова Крит, похищенную морскими разбойниками, но спасшуюся от них бегством, была принята в дом царя в качестве няни царевича Демофонта. Здесь она также не могла забыть своей печали, пока служанка Ямба не развеселила ее своими нескромными шутками, и тогда царица Метанира уговорила ее вкусить напиток кикеон. Богиня ухаживала за царевичем и, желая сделать его бессмертным, намазывала амброзией и по ночам клала в огонь, как головню. Однажды мать царевича увидела это, испугалась и подняла шум. Тогда богиня открылась Метанире, приказала построить себе храм и учредить богослужение по ее указаниям. Между тем земля не приносила плодов, так как богиня, разгневанная похищением дочери, скрывала посеянные людьми семена. Наконец, Зевс вызвалил Персефону из аида. Деметра примирилась тогда с богами под тем условием, чтобы ее дочь третью часть года проводила в подземном царстве, а две трети - с матерью и прочими богами (по другой версии, Персефона полгода проводит на земле, и полгода в аиде). Земле возвращено было плодородие, и богиня, покидая Элевсин, показала священные обряды Келею, Эвмолпу, Диоклу и Триптолему, которого, кроме того, научила земледелию. Заповеданные богиней обряды должно исполнять, но нельзя расследовать и разглашать. Счастлив, кто их видел; непосвященные же в таинства не будут блаженствовать, а будут пребывать под покровом печального мрака. Счастлив, кого любят две богини: они посылают в его дом Плутоса, дающего богатство смертным. Таково содержание этого мифа, основой которого является мистерия годового цикла: умирание природы зимой и возвращение ее к новой жизни с наступлением весны.



Антонин Пий (138-161). Рим.
Аурей (AV 20mm, 7.42g), 150/1г.
Av: бюст Антонина Пия; ANTONINVS AVG PIVS P P TR P XIIII
Rv: Деметра с колосьями и Персефона с плодом граната; LAETITIA / COS IIII
На реверсе изображена сцена радости: Деметра вновь обретшая Персефону (Laetitia - «радость, счастье»).
_______________________________ _________________________________________________

Элевсинский культ в древнейшее время исполняли только элевсинцы; со времени же соединения Элевсина с Афинами в одно государство, Афины приняли Элевсинский культ, с его мистериями, и распространили его далее. С этого времени ежегодные празднества элевсинских богов справлялись отчасти в Афинах, отчасти в Элевсине, но таким образом, что Элевсин всегда оставался главным местом мистерий. Празднование относилось к изменяющемуся положению Персефоны (богини плодородия), сход которой в аид (κάτοδος) и брак с Гадесом (Аидом) осенью, когда хлеба исчезают с полей и делаются озимые посевы, праздновали по всей Греции, тогда как весной праздновалось ее возвращение (ἄνοδος) на землю, равно как ее брак с цветущим Дионисом.

В Афинах ежегодно совершалось два праздника, имевшие отношение к элевсинскому культу. В месяце Анфестерионе (вероятно, во время весеннего равноденствия, около 20-го марта) праздновались Малые мистерии, служившие как бы предпразднеством Великих и совершавшиеся в Агре, предместье Афин. Они состояли, главным образом, в очищениях водой Илисса, на берегу которого лежала Агра, и, может быть, в драматическом представлении мифа о рождении Иакха от Персефоны.

Осенью праздновали между временем жатвы и посева от 15 числа Боедромиона (Βοηδρομιών, сентябрь - октябрь) в течение 9 дней Великие Элевсинии. Порядок дней трудно определить. В первые дни были разные приготовления к главной части праздника, жертвы, очищения, омовения, с торжественной процессией к морю (ἄλαδε μύσται), посты, шумные процессии и т.п.

Великие Мистерии были посвящены матери Персефоны - Деметре, и представляли ее как скитающуюся по миру в поисках своей дочери. После долгих поисков Деметра нашла (δήω)¹ свою дочь в царстве Аида. Представ перед богом мертвых душ, она умоляет его отпустить Персефону домой. Сначала бог отказывается сделать это, потому что Персефона вкусила граната, плода смерти. Наконец Аид соглашается отпустить ее с условием, что Персефона полгода будет проводить на земле, а вторую половину года - в царстве мертвых.

[1 ] Δημήτηρ , Δηώ (Δηοῦς) - Деметра;
ex. Ἐλευσινίας Δηοῦς ἐν κόλποις (Soph.) - в долинах Део (т.е. Деметры) Элевсинской. Имя Δηοῦς означает «нашедшая» [свою дочь] , от δήω - найти, встретить.

Кроме того, имя Деметры, лишившейся дочери, коррелирует со значением слова δεύω : «упускать», «не иметь», «быть лишенным». Есть и ещё одно интересное созвучие, особенно с учётом сошествия Деметры в царство Аида, в поисках дочери:
δύω
1) погружаться, опускаться; ex. δύω δόμον Ἄϊδος εἴσω - сойти к Аиду Hom.; в подземную бездну (χάσμα χθονός) Eur.;
2) входить, вступать;
3) (о небесных светилах) заходить;
4) прятаться;

Хотя, возможно, этимологический корень имени Деметры лежит в стороне от всех созвучий, имеющих отношение к сюжету Элевсинских мистерий. Если обратиться к микенскому написанию имени Деметры (te-i-ja ma-te-re), то оно откровенно напоминает греческое θεά μήτηρ - богиня мать.

Имена богинь находились под запретом (ἀπόρρητος) для произнесения непосвященными. Вместо имен употреблялись эпитеты (Μήτηρ и Κόρη - «мать» и «дочь») или просто θεά (τὼ θεώ - обе богини; μεγάλαι θεαί - великие богини, т.е. Деметра и Персефона). Особо набожные люди продолжали употреблять обозначение «обе богини» еще долгое время после завершения классического периода. У Геродота афинянин, объясняющий спартанцу чудо, произошедшее перед сражением у Саламина, не произносит имен богинь, а называет их «Мать» и «Дочь»: …«это праздник, справляемый афинянами каждый год в честь Матери и Дочери. На этом празднике проходят посвящение все афиняне, а также иные, того желающие, эллины».

На 6-й день по «священной дороге» устраивалась большая процессия Иакха (Диониса) из Афин в Элевсин, в которой кроме жрецов и властей принимали участие множество посвященных, в миртовых и сельдерейных венках, с плугами и полевыми орудиями и факелами в руках. Процессия, предводителем которой считался шумящий Иакх, начиналась, вероятно, у городского Элевсинского храма под северо-западным склоном кремля и устраивалась во вторую половину дня, так что по совершении пути в 2 мили с наступлением ночи приходили в Элевсин.

По прибытии в Элевсин, в ближайшую и следующие ночи во Фриасийской долине по берегу Элевсинского залива и около источника Калихора, устраивались мистериальные поиски Персефоны и ее нахождение. С нахождением Персефоны заканчивался пост ритуальным возлияниями напитка, κυκεών, смешанного из воды, меда и мяты. По легенде, этим напитком утолила жажду Деметра после долгой печали и поста.

«Девять скиталася дней непрерывно Део пречестная,
С факелом в каждой руке, обходя всю широкую землю,
И не вкусила ни разу амвросии с нектаром сладким,
Кожи нетленной своей не омыла ни разу водою.»
(Гомеровы гимны. К Деметре. 47)

Обряд симпатического поста показывает насколько посвященные роднились душой со своей богиней, переживая ее горе и радость.

Заключение всего празднества составляло так называемые Πλημοχόη, возлияние воды из своеобразных сосудов, причем из одного сосуда делали возлияние на восток, из другого на запад. Ночное празднество, начиная с процессии Иакха и до Πλημοχόη совершали, вероятно, мисты и эпопты, отдельно в разных местах. Следует заметить, что те, которые посвящались в мистерии (для иностранцев необходимо было иметь какого-нибудь аттика как мистагога (μυστᾰγωγός, посвятителя в мистерии), были вводимы обыкновенно сначала на Малых Элевсиниях весною в малые мистерии (τα μικρά μυστήρια) и принимали участие в качестве мистов (μύσται) осенью того же года в больших мистериях (τα μεγάλα μυστήρια) Великих Элевсиний, но полного посвящения достигали лишь на следующий год на Великих Элевсиниях в качестве эпоптов (ἐπόπται, «созерцатели»).

Таким образом, между тем как мисты совершали, вероятно, свои ночные процессии на Фриасийском поле и допускались также в предхрамие, эпопты совершали тайное празднование в τελεστήριον, состоявшее в основном из священной драмы (δράμα μυστικόν), в коей изображалась с большим великолепием история Деметры, Персефоны и Иакха.

При этом обращалось преимущественное внимание на переход от мрака к свету, от страха к радости и воодушевляющим зрелищам. Плутарх так говорит об этом:

«Сначала блуждание и утомительное бегание туда и сюда и робкое лишенное посвящения странствование во мраке; затем перед самым посвящением все суровое, ужас и дрожь, и пот, и изумление. За этим их поражает чудный свет, или их принимают прелестные места и долины, наполненные голосами, хороводными плясками и торжественными священными песнопениями и явлениями».

Эпопты, по-видимому, по аналогии с судьбой Персефоны, ведутся через образы смерти и царства теней к веселой, счастливой жизни, из Тартара в Элизий.

Так эти символические представления, не будучи сопровождаемы никакими догматическими учениями о новых целебных истинах, пробуждали в душе посвященного блаженные надежды на загробную жизнь.

«Трижды блаженны те смертные, которые видели эти посвящения, когда они нисходят в преисподню; для них одних существует жизнь в подземном царстве, для других это лишь мучение и страдание». (Софокл)

Великие Мистерии символизировали принципы духовного возрождения и открывали посвященным не только простейшие, но и прямые и полные методы освобождения своей высшей природы от бремени материального невежества.

Согласно Порфирию, среди персонажей, участвующих в мистерии, жрец изображал платоновского Демиурга, или Создателя мира, факелоносец - Солнце, человек при алтаре - Луну, герольд - Гермеса (Меркурия), а остальные - малые звезды.

Высшее учение давалось только избранным, способным понять философские концепции. По ходу инициации, во время мистерий, кандидат проходил через двое ворот. Первые вели в нижние миры и символизировали рождение души в невежестве. Вторые вели в комнату, освещенную скрытыми лампадами, в которой статуя Деметры символизировала верхний мир Истины и Света.

Главный надзор за Элевсиниями имел ἄρχων βασιλεύς, помощниками которого были 4 избранных народом епимелета (ἐπιμελητής), причем двое были из рода Евмолпидов и Кериков и двое из остальных афинян. Жречество было в потомственном владении древних священных родов.

Высшим жреческим саном был гиерофант (ἱεροφάντης, ὁ τὰ μυστήρια δεικνύων, имевший помощницу ἱερόφαντις), из рода Евмолпидов. Он должен был при мистической драме показывать священные символы (δει̃ξις τω̃ν ἱερω̃ν). Впрочем, кажется, что он это, как и многое другое, делал сообща с дадухом (δαδου̃χος); специально гиерофанту принадлежало пение, по которому и назван род Евмолпидов, тогда как специальной обязанностью дадуха была почетная должность держать факел.

Сан дадуха занимал прежде происходящий от Триптолема род Каллия и Гиппоника, позже, до последних времен язычества - Ликомиды. Гиерокерик (ἱεροκήρυξ, герольд) и епибомий (ἐπιβώμιος, ὁ ἐπί βωνω̃, блюститель алтаря) имели тоже много общих обязанностей, касавшихся, по-видимому, в основном жертвоприношений. Род первого производил себя от Гермеса и дочери Кекропа или от Керика, сына Евмолпа.

В многочисленности имен и культов древнегреческого политеизма взору наблюдателя представляются два довольно четко отделенных друг от друга течения. Первое - это течение явное, участие в котором не было обусловлено ничем, кроме разве принадлежностью чествующего к соответственной гражданской общине. Сюда мы относим большинство государственных культов Греции - и Зевса Олимпийского, и Паллады Афинской, и Аполлона Дельфийского. Но второе - это течение тайное; условием участия в нем было посвящение, посвящение же налагало на того, кто был его удостоен, обязательство - никому из непосвященных не выдавать тех священнодействий, участником и свидетелем которых он сподобился стать. Сюда относится тоже ряд культов, хотя и значительно меньший, но особенно два: культ Деметры Элевсинской и культ Диониса, развитый его пророком Орфеем, другими словами, элевсинские и орфические таинства. Обаяние этих учений заключалось именно в том, что они раскрывали перед смертным покров загробных тайн и не только удовлетворяли его любознательность, давая ему определенный ответ на мучительный вопрос, что с ним будет после смерти, но и учили его обеспечить себе лучшую участь на том свете. В те отдаленные времена, когда и сами боги еще не сознавались как стражи нравственности, и условия этой лучшей участи были скорее сакральные, чем нравственные, т.е. скорее сводились к исполнению обрядов посвящения, чем к праведной жизни. Морализация таинств шла вровень с морализацией религии вообще. Ко времени расцвета последней она также и в области таинств была совершившимся фактом.

Исократ говорит, что Деметра, установив мистерии, смягчила нравы людей. Нравственное воспитание и исправление жизни представляется Арриану главной целью мистерий. По словам Цицерона, Афины, создавшие много прекрасного и великого и внесшие это прекрасное в жизнь человеческую, не произвели ничего лучше тех мистерий, благодаря которым люди из грубого состояния перешли к жизни достойной человека и улучшили свои нравы. Таким образом, Элевсинские мистерии, несмотря на некоторые темные свои стороны, бесспорно имели высокое нравственное влияние на развитие греческого народа и представляют одно из привлекательных явлений его религиозной жизни.

Элевсинские мистерии были долго в большом почете у греков. Блестящий период их был во время между Персидскими войнами и периодом просвещения. В этот период легкомыслие и знаки недоверия встречались лишь у отдельных лиц из высших сословий, как у Алкибиада и его друзей, тогда как государство и весь народ сохраняли уважение к их святости вплоть до времен Империи. Следует заметить, однако, что в позднейшие времена внешняя обрядовая сторона мистерий решительно выступила на первый план и они потеряли всякое влияние на нравственную жизнь народа.

Мистерии по образцу Элевсинских праздновались и в разных других местностях Эллады, например, в таких городах Аркадии и Мессении как Флиунт, Мегалополь, Феней. Во многих местностях Пелопоннеса (Беотии и др.) упоминается Деметра с прозвищем Ἐλευσίνια или праздник Ἐλευσίνια, а месяц Ἐλευσίνιοη неоднократно встречается в дорических календарях.

Сицилия, благодаря своему изумительному плодородию, вся считалась посвященной Деметре. Культовым центром мистерий был город Энна. Неизвестно когда состоялось перенесение элевсинского мифа в Сицилию, во всяком случае очень давно. Когда в самом начале своего республиканского быта Рим вычитал в книгах кумской Сивиллы повеление дать у себя место культу элевсинских божеств, он заимствовал его не из Элевсина, а, прямо или косвенно, из Сицилии.

И вот, в Риме был воздвигнут первый греческий храм для греческого культа с соблюдением греческой обрядности - храм, посвященный Cereri, Libero, Liberae. Церера - это Деметра, неопределенная римская богиня зреющей нивы была отождествлена с греческой даровательницей хлеба. Либера, «дочь» - буквальный перевод греческой Коры (Κόρη).² Но кто такой Либер? Это слово значит «сын» - сын Деметры, надо полагать, коль скоро Либера - ее дочь. Но римляне во все времена разумели под ним Вакха-Диониса. Вот он, «юный бог» священного шествия Иакх,³ олицетворенное ликование чающих близкую благодать паломников. Слияние с Афинами создало и само шествие и сопровождающего его бога. А если так, то и в создании сицилийско-римской троицы придется признать влияние Афин.
_____________________________
[2 ] Κόρη - дочь, девушка, дева, невеста.

[3 ] Слово Ἴακχος (Иакх), якобы, имеет финикийское происхождение и означает «грудное дитя». Более вероятна греческая этимология, по которой эпитет Иакх синонимичен другому прозвищу Диониса - Бромий (Βρόμιος), т.е. шумный, гудящий, поющий.
ἰακχέω Soph., Eur. = ἰαχέω
ἰαχέω , иногда ἰακχέω;
1) поднимать голос, кричать;
2) запевать, петь;
3) причитать, оплакивать;
4) объявлять, провозглашать;

ἰακχή Aesch., Eur. = ἰαχή
ἰαχή иногда ἰακχή, дор. ἰαχά ἡ ;
1) крик, шум;
2) вопль, плач;
3) возглас ликования, радостный крик.

Принятие в Риме этой троицы составляет событие скорее римской, чем греческой религиозной истории. Основание элевсинского храма в Риме совпало с началом борьбы сословий. И вот он становится религиозным центром плебеев в их двухсотлетних усилиях добиться гражданского равноправия в общем государстве.

Неизвестно, был ли эннейский культ мистическим; римский, во всяком случае, таковым не был. Можно представить себе, что трезвый, деловой дух римлян той эпохи не чувствовал той религиозной потребности, которая в Греции находила себе удовлетворение в мистицизме. Мистическим был зато культ александрийский, о чем повествует гимн написанный Каллимахом. Античный его толкователь приписывает Птолемею Филадельфу учреждение если не самого праздника, то одного обряда, а именно шествия с кошницей «в подражание Афинам» (шествие кошеносиц).⁴
_____________________________
[4 ] Кошница - плетенка, корзина;
Кошеносицы носили на головах корзины со священными дарами и бескровными жертвами для Афины - ячмень или украшения, т.е. предметы, характерные для мистерий.
Л.Дойбнер считал, что канефоры носили чаши и сосуды, идентичные предметам в процессии Диониса. Е.Пфуль отмечал, что ношение в процессии золотой и серебряной посуды было вообще отличительной чертой многих афинских праздников.
«из девочек выбирались носительницы священной утвари (ιεροφόροι, αρρηφόροι, κανηφόροι, φιᾰληφόροι), воды (ὑδροφόροι) и т.п.»

κανηφόρος ἡ канефора (девушка, несущая на голове корзину (κάνεον) со священной утварью для жертвоприношения) Arph.
φιᾰληφόρος ἡ чашеносица, название жрицы у локров (от φιάλη, чаша, сосуд) Polyb.
ἀρρηφόρος ἡ несущий священные (ἄρρητος, сакральные, тщательно скрываемые) предметы на торжественных шествиях в честь Афины, в месяце Скирофорионе) Lys.
λουτροφόρος ἡ приносящий воду для омовений;
ὑδροφόρος ἡ несущий воду, водоносец, водоноска Her., Xen. etc.

Вера в загробное возмездие у среднего афинянина эпохи Перикла была далека от полной уверенности: с одной стороны, различие культов в расщепленной Элладе, с другой стороны, и софистическое движение V в. не давало ей возникнуть в сознании мыслящего человека. Когда софистическая буря улеглась, скептицизм остался уделом немногих, наиболее влиятельные философские школы признали религию, а в то же время росло и росло число посвященных и в самом Элевсине, и в его многочисленных подворьях, причем другие мистические культы не прекословили его учению, а напротив, шли ему навстречу.

К.М. Королев «Античная мифология»
_______________________________
Метки:

Процитировано

_______________________________


Лампсак (Λάμψακος), Мизия. Статер (AV 8.41g), ок. 360 до н.э.
Av: голова Деметры в накидке, с венком из цветов лотоса;
Rv: крылатая протома Пегаса.
_______________________________
_

Карфаген, Зевгитана. Тридрахма (AV 12.56g), ок. 270-264 до н.э.

Rv: конь стоит вправо, голова повёрнута назад.
_______________________________
_

Карфаген. Тридрахма (EL 22mm, 10.96g), ок. 264-241 до н.э.
Av: голова Танит-Деметры в венке из колосьев;
Rv: конь, над ним солнечный диск с двумя уреями (символ Гора Бехдетского).
_______________________________


Митилини, Лесбос. Гекта (EL 11mm, 2.55g), ок. 377-326 до н.э.
Av: голова Деметры в венке из колосьев, покрытая пеплосом;
Rv: треножник.
_______________________________


Фаустина Старшая (Diva Faustina Senior). Рим. Æ 25mm (10.31g), ок. 147г.
Av: бюст Фаустины; DIVA FAVSTINA
Rv: Деметра стоит с двумя факелами; AVGVSTA / S C
_______________________________


Антонин Пий (138-161). Кизик (Κύζικος), Мизия. Æ 22mm (6.24g).
Av: бюст Антонина Пия; ΑΥΤ Κ ΑΔΡ ΑΝΤΟΝΙΝΟC CЄΒ
Rv: Деметра с двумя факелами; KYZIKHNΩN
_______________________________


Гальба (Servius Galba Imperator Caesar Augustus, 68-69). Рим. Æ 28mm (9.95g), 68г.
Av: бюст Гальбы в лавровом венке; SER GALBA IMP CAES AVG TR P
Rv: Церера на троне, в правой руке – оливковая ветвь, в левой – кадуцей; CERES AVGVSTA / S C
_______________________________


Клавдий (41-54). Рим. Дипондий (Æ 31mm, 15.88g), ок. 50-54гг.
Av: голова Клавдия; TI CLAVDIVS CAESAR AVG P M TR P IMP P P
Rv: Деметра (Церера) сидит на троне с колосьями и факелом; CERES AVGVSTA / S C
_______________________________


Каракалла (198-217). Стоби, Македония. Диассарий (Æ 24mm, 6.61g).
Av: бюст Каракаллы в лавровом венке; A C M AVR ANTONINVS
Rv: крылатая Деметра-Тюхе стоит с длинным горящим факелом, который обвивает змея; в левой руке держит Рог изобилия; MVNICI STOBEN
_______________________________


Каракалла (198-217). Сердика, Фракия. Æ 30mm (18.62g).
Av: бюст Каракаллы в лавровом венке; AYT K M AYP CEYH ANTΩNEINOC
Rv: Деметра стоит с длинным горящим факелом, который обвивает змея; в правой руке держит патеру; рядом стоит мистическая циста, из которой выползает змея; OYΛПIAC CEPΔIKHC
_______________________________


Гета (209-211). Августа Траяна. Æ 30mm (16.81g).
Av: бюст Геты в лавровом венке; AYT K П CEПTIMIOC ГETAC
Rv: Деметра стоит перед алтарём с длинным факелом, который обвивает змея; в правой руке держит пучок колосьев; AYГOYCTHC TPAIANHC
_______________________________


Гета (209-211). Никополь на Истре. Æ 27mm (10.53g).
Av: бюст Геты в лавровом венке; AYT K П CEПT ГETAC AY
Rv: Деметра стоит перед алтарём со скипетром, который обвивает змея; в правой руке держит пучок колосьев; OYΛПIAN NIKOПOΛIT / ПPOС I
_______________________________


Фаустина Старшая (Diva Faustina Senior). Рим. Денарий (AR 17mm, 3.43g), 147г.
Av: бюст Фаустины; DIVA AVG FAVSTINA
Rv: Деметра стоит со скипетром, в левой руке держит пучок колосьев;
_______________________________


Адриан (117-138). Амис, Понт. Драхма (AR 18mm, 2.91g), 133/4г.
Av: бюст Адриана в лавровом венке; AYT KAI TPA AΔPIANOC CEB П П YП Г
Rv: Деметра с длинным факелом и колосьями; AMICOY EΛEYΘEPAC ETOYC PΞE (CY 165 = AD 133/4).
_______________________________


Артабан II (128-124 до н.э.). Парфия. Династия Аршакидов.
Тетрадрахма (AR 31mm, 16.01g), ок. 128/7 до н.э.
Av: бюст Артабана II в тении;
Rv: Деметра на троне держит крылатую Нику в правой руке; в левой – Рог изобилия; у ног – крылатый и змееногий титан; ΒΑΣIΛEΩΣ APΣAKOY
_______________________________


Вибия Сабина (жена Адриана). Рим. Денарий (AR 19mm, 3.12g), ок. 128-137г.
Av: бюст Сабины в диадеме и лавровом венке; SABINA AVGVSTA HADRIANI AVG P P (Sabina Augusta, Hadriani Augusti, Patris Patrice).
Rv: Деметра сидит на мистической цисте с колосьями в одной руке и факелом – в другой.
_______________________________
_
Парос (Πάρος), Киклады. Тетрадрахма (AR 15.43g), ок. 200 до н.э. Магистат Аристодем.

Rv: Деметра сидит на мистической цисте с колосьями в правой руке и скипетром – в левой; APICTOΔHM / ПAPIΩN.

Мистический ящик Диониса (cista mystica), с символическими предметами в нём, носили специальные жрецы, кистофоры (κιστοφόρος). Во время мистерий из него выскальзывала змея. Культовый образ Деметры в элевсинских мистериях представляет её сидящей на ящике или корзине. В римскую эпоху циста (cista) стала всеобщим символом эзотерических мистериальных религий.
_______________________________


Римская Республика. Монетарий Гай Меммий. Денарий (AR 19mm, 3.95g), 56 до н.э.
Av: голова Ромула; C.MEMMI.C.F.QVIRINVS (Caius Memmius Caii filius. Quirinus.);
Rv: Церера сидит на троне, держит колосья в правой руке и факел в левой; у ее ног змея; MEMMIVS AED CERIALIA PREIMVS FECIT (Memmius aedilis. Cerialia preimus fecit.)
_______________________________


Римская Республика. Монетарий Гай Вибий Панса Цетрониан (Caius Vibius C. f. C. n. Pansa Caetronianus). Денарий (AR 17mm, 3.93g), ок. 48 до н.э.
Av: голова Диониса в плющевом венке; PANSA
Rv: Деметра идёт с двумя факелами, на голове – венок из колосьев; справа – плуг; C.VIBIUS.C.F.C.N.
_______________________________


Римская республика. Монетарий М.Вольтей (M.Volteius M.f.).
Денарий (AR 17mm, 4.19g), 75 до н.э.
Av: голова Диониса в плющевом венке;
Rv: Деметра стоит в биге, запряжённой двумя змеями, в руках держит два факела; слева – пальмовая ветвь; M.VOITEI.M.F
_______________________________


Римская республика. Монетарий Гай Вибий Панса Цетрониан (Caius Vibius C.f. C.n. Pansa Caetronianus). Денарий (AR 18mm, 3.99g), ок. 43 до н.э.
Av: голова Аполлона в лавровом венке; PANSA
Rv: Деметра идёт с двумя факелами, впереди неё – свинья; C.VIBIUS.C.F
_______________________________


Л.Кассий Цекиан (L.Cassius Caecianus). Денарий (AR 19mm, 3.93g), 102 до н.э.
Av: голова Цереры (Деметры) в венке из колосьев; CÆICIAN / B
Rv: пара запряжённых быков; L.CASSI / V
_______________________________


Гермиона (Ἑρμιόνη), Арголида. Триобол (AR 15mm, 2.65g), ок. 310 до н.э.

Rv: монограмма EP в венке из колосьев.
_______________________________


Беотия (Βοιωτία), Этолийский союз. Драхма (AR 19mm, 5.03g), ок. 220-197 до н.э.
Av: голова Деметры в венке из колосьев;
Rv: Посейдон с трезубцем и дельфином в руке; BOIΩTΩN
_______________________________


Гай Юлий Цезарь, как консул (третий раз) и диктатор (dictator iterum). Утика, Африка.
Денарий (AR 17mm, 3.91g), 46 до н.э.
Av: голова Цереры в венке из колосьев; COS TERT DICT ITER
Rv: чаша (culullus), кропило (aspergillum), кувшин (capis) и авгурский жезл (lituus); AVGVR PONT MAX / M (munus, дар).

Третье консульство Цезаря пришлось на 708г. от основания Рима (летоисчисление по Варрону = 46 до н.э.); в следующем году он стал консулом в четвёртый раз; кроме того, он был диктатором во второй раз (dictator iterum) в 707г. (47 до н.э.) и диктатором в третий раз (dictator tertio) в 708г.; следовательно, этот денарий должен был быть отчеканен в начале 708г. (46 до н.э.). Изображение на реверсе содержит символы жреческого сана верховного понтифика (pontifex maximus), которым обладал Цезарь; голова Цереры намекает на щедрые дары Цезаря своим солдатам, о чём свидетельствуют литеры M или D справа от литууса (означающие, соответственно, munus – «дар» и donum – «вознаграждение»). Возможно, этот денарий был частью экстраординарного выпуска, отчеканенного по приказу Цезаря и предназначенного для награждения воинов после победы над Фарнаком, царём Понта, о которой диктатор написал в сенат знаменитое письмо: «пришёл, увидел, победил» (veni, vidi, vici).
_______________________________


Лампсак (Λάμψακος), Мизия. Статер (AV 8.35g), ок. 370 до н.э.
Av: Деметра Хтония с колосьями в руках; Rv: протома Пегаса.

Фигура Деметры изображена наполовину под землёй, но лицо поднято вверх, что означает восхождение (возвращение) Деметры из царства Аида и возрождение природы.
_______________________________

Именно в городе Элевсине (ныне небольшой городок Лепсина в 20 км от Афин) Деметра решила ненадолго передохнуть от своих скорбных странствий и упала в изнеможении на камень у колодца Анфиона (его позже стали называть камнем скорби). Тут скрывавшуюся от простых смертных богиню обнаружили дочери царя города — Келея. Когда Деметра входила в их дворец, она случайно задела головой притолоку двери, а от удара по комнатам распространилось сияние. Элевсинская царица Метанира заметила этот необычный случай и доверила страннице уход за своим сыном Демофонтом.

Очередное чудо произошло, когда уже через несколько ночей царский ребенок повзрослел на целый год. Деметра, желая сделать дитя бессмертным, заворачивала его в пеленки и клала в хорошо растопленную печь. Однажды Метанира увидела это, и Деметра вынуждена была открыть завесу своего божественного происхождения. В знак примирения она повелела построить в свою честь храм, а у колодца Анфион соорудить алтарь для поклонения. Взамен же богиня пообещала научить местных жителей ремеслу земледелия.

Таким образом, в данном фрагменте образ Деметры приобретает черты мифологического культурного героя, подобно Прометею, несущего знания человечеству, несмотря на препятствия, чинимые остальными олимпийцами. Итог древнегреческого мифа общеизвестен: Зевс, видя страдания Деметры, велел Аиду вернуть похищенную Персефону, на что тот согласился с одним условием: девушка должна каждый год в определенное время возвращаться в мрачное подземное царство.

Мистерии основаны на мифе о похищении Персефоны Аидом

Элевсинские мистерии, представляющие собой целый комплекс обрядов инициации в аграрный культ Деметры и Персефоны, появляются впервые около 1500 г. до н. э., а период непосредственного празднования — более 2 тысяч лет. Обряды в Элевсине попали под запрет после указа императора Феодосия I, который в 392 году повелел закрыть храм Деметры в целях борьбы с язычеством и укрепления христианской веры. Посещение мистерий было доступно паломникам со всей Греции, однако на участников налагался ряд ограничений этического и правового характера: непричастность к убийству и знание греческого языка. Эти условия позволяли отличать добросовестного гражданина (в смысле полисной социальной системы) от агрессивного варвара.

Элевсинские мистерии имели двухчастную структуру: были Великие и Малые празднества. Время проведения этих ритуальных мероприятий напрямую зависело от особенностей аттического календаря, начинавшегося в летние месяцы. Так, Малые мистерии проводили в анфестерионе — второй половине февраля и начале марта. Это был месяц чествования молодой виноградной лозы, потому впоследствии примерно в это же время проводились и некоторые дионисийские и орфические мистерии. Сакральный ритуал этой части Элевсинского действа включал в себя омовение и очищение молодых адептов, претендующих оказаться в числе посвященных, а также священное жертвоприношение во славу Деметре.

Великие Элевсинские мистерии проводили в боэдромионе — второй половине сентября, периоде, посвященном богу Аполлону. Действо продолжалось 9 дней (тут неслучайно использование именно этого сакрального числа), во время которых жрецы торжественно переносили сакральные реликвии из города в храм Деметры, затем все служители культа совершали символическое омовение в бухте Фалерон, проводили обряд жертвоприношения свиньи, а затем отправлялись в весьма амбивалентную, шутливо-экстатическую процессию от афинского кладбища Кераймикос до Элевсина по так называемой «Священной дороге», символизировавшей пройденный когда-то путь скитаний почитаемой богини Деметры.

В специально установленные моменты действа его участники начинали кричать и произносить непристойности в честь старой служанки Ямбы, развеселившей Деметру своими шутками, сумев отвлечь ее от тоски по похищенной дочери. Тогда же служители Элевсинских мистерий выкрикивали имя Вакха — бога Диониса, который, по одной из версий, считался сыном Зевса и Персефоны. Когда процессия прибывала в Элевсин, начинался траурный пост, напоминавший участникам мистерий о печали Деметры, потерявшей ценность своей жизни.

Время аскезы и молитв заканчивалось в начале октября, когда участники мистерий отмечали возвращение Персефоны матери. Главным пунктом программы значился кикеон — напиток, полученный из настоя ячменя и мяты, который, по ритуальной легенде, выпила сама богиня Деметра, когда оказалась в доме элевсинского царя Келея. Некоторые современные ученые, пытаясь объяснить силу эффекта воздействия мистериальных церемоний на их участников, считают, что в зерна ячменя добавляли спорынью, результат употребления которой близок к измененным состояниям сознания. Чувства и ощущения участников сакральных ритуалов были обострены подготовительными гипнотически-медитативными процедурами и обрядами, что позволяло погрузиться в особые мистические смыслы Элевсинских мистерий, о точном значении которых мы можем только догадываться — рассказы не фиксировалась письменно, а передавались только из уст в уста.

Доступ к созерцанию священных атрибутов элевсинского культа был открыт только узкой группе посвященных, а потому разглашение посторонним содержания этой части ритуала находилось под строжайшим запретом. В чем же заключалось то сакральное знание, которое открывалось адептам культа Деметры? Некоторые исследователи древнеаттических мистерий утверждают, что посвященным открывалась перспектива жизни после смерти. Единственную более-менее достоверную информацию мы можем получить из ряда высказываний древнегреческого философа Платона, который, как считается, был участником Элевсинского культа и даже оказался изгнан из жреческого «братства» за намеки на обнародование ритуала в своих диалогах.

Одним из адептов Элевсинских мистерий был философ Платон

Платон полагает, что понимание таинств мистерий тесно связано с загробным существованием и возможностью обрести вечную жизнь. Так, своим сицилийским друзьям он советует: «Воистину надлежит следовать древнему и священному учению, согласно которому душа наша бессмертна и, кроме того, после освобождения своего от тела подлежит суду и величайшей каре и воздаянию. Поэтому надо считать, что гораздо меньшее зло — претерпевать великие обиды и несправедливости, чем их причинять».

Здесь Платон допускает некий тираноборческий выпад, намекая на афинского деспота Писистрата, в годы правления которого мистерии получили наибольший размах. Интересны в этой связи и рассуждения Платона в диалоге «Федр», где он повествует о четырех путях приобретения религиозного опыта («маниях» в его терминологии), а наивысшим результатом ритуальных таинств и знаний оказывается последняя стадия — момент божественной эманации, когда Платон рассказывает свою знаменитую притчу о тенях в пещере, суть которой оказывается весьма схожей с представлениями элевсинских священнослужителей.

Кстати, культ Деметры и Персефоны, олицетворяющий собой древнейший аграрный сюжет, во многом в своей структуре и степени сакрального влияния на культуру близок сюжету об умирающем и воскрешающем боге — Дионисе (Вакхе) в эллинистической традиции. В целом такого типа сюжеты характерны для мифологических верований самых разнообразных регионов мира. Корни элевсинских и позднее дионисийских торжеств уходят в поэтику древнейших религий Ближнего Востока — в образе египетского бога Осириса и вавилонского Таммуза. Вероятно, именно Таммуз представляет собой прототип всех богов растительного мира, которые умирают и оживают весной вместе с возрождением природы.

Посвященным в элевсинский культ открывалась перспектива загробной жизни

Его пребывание в преисподней, вызвавшее всеобщий хаос и запустение, а затем победное возвращение в мир живых лежало в основе сюжета наиболее древних аграрных культов, целью которых было объяснение механизмов смены природных циклов увядания и возрождения. К тому же такая сюжетная модель легла в основу формирования первых героических повествований (в частности, поэм Гомера), в центре которых зачастую находился солярный (связанный с культом верховного солнечного божества) герой, успешно преодолевающий любые препятствия на своем эпическом жизненном пути.

Самые главные мистерии Древнего мира праздновались почти две тысячи лет (ок. 1500 до н.э. – 400 н.э.) в честь богини Деметры и её дочери Персефоны в Элевсине, древнегреческого городе, расположенном примерно в тридцати километрах к западу от Афин. Они лучше всего демонстрирую важность подобных установлений, кроме того, сохранилось достаточно большое число свидетельств, рассказывающих о них. События, приведшие к основанию святилища в Элевсине изложены в эпической поэме, которая была создана примерно в VII веке до н.э. и известна как «Гомеров гимн Деметре»:

Однажды, когда Персефона, дочь Зевса и Деметры, собирала цветы ив прекрасных лугах, её похитил Гадес, бог подземного мира. Мать безуспешно искала её, узнав от Гелиоса о похищении. Сокрушённая Деметра отдалилась от остальных олимпийцев, так как узнала, что похититель вошёл в сговор с Зевсом. После долгих и безуспешных поисков Персефоны Деметра пришла в Элевсин, одетая как простая женщина, и нашла приют во дворце Элевсинского правителя Келеоса и его жены Метанейры. Они наняли её нянчить своего сына Демофона, и она решила сделать его бессмертным, опустив в огонь. Когда это обнаружилось, Деметра открыла своё божественное происхождение и в благодарность за приют основала в Элевсине храм.

Желая наказать олимпийских богов за похищение её дочери, Деметра наслала гибель на все растения на Земле, угрожая человечеству гибелью. Боги, опасаясь, что тогда люди перестанут им молиться и приносить жертвы, стали просить Деметру вернуть земле плодородие. Но она не соглашалась, пока Зевс не приказал своему брату Гадесу вернуть Персефону из подземного мира матери. Мать с дочерью вернулись на Олимп, но с тех пор Персефона должна была проводить треть года под землёй со своим мужем. И тогда наступала зима. Но каждый года, стоит Персефоне вернуться наверх по весне, растительный мир пробуждается к новой жизни, расцветает и плодоносит.

Перед тем, как вернуться к остальным богам на Олимп, Деметра поведала царям Элевсина, Келеосу и Триптолему, как следует соблюдать обряды в её храме. Это были тайные заповеди, мистерии следовало охранять от непосвященных. Разглашение и осквернение тайны должно было караться смертью. В ознаменование благополучного разрешения драмы в Элевсине, Деметра подарила Триптолему, первому посвящённому, проросток пшеницы и велела его научить людей земледелию – искусству, которое им было до той поры неведомо.

Хотя вначале культ Деметры и Персефоны имел местное значение,вскоре он обрёл важность для граждан Афин, а постепенно и для всего эллинского мира. Ко второй половине V века, в классический период греческой культуры, участие в Элевсинских обрядах, прежде доступное только афинянам, было открыто для всех греков. В эллинистический период и императорские времена мистерии обрели ещё больший престиж и к ним стали допускаться граждане всей Римской империи. Впечатляющим свидетельством значимости опыта, обретавшегося во время Элевсинских мистерий, был тот факт, что они проводились каждые пять лет без перерыва почти две тысячи лет. И прекращены они были совсем не оттого, что вдруг перестали привлекать к себе внимание античного мира. Все ритуальные действия в Элевсине были грубо прерваны по указу христианского императора Феодосия, который запретил участие в мистериях и отправление прочих языческих культов. Вскоре после этого, в 395 году н.э. вторгшиеся в Грецию готы разрушили святилище.

Приходится только догадываться, что предлагали посвящаемым в Элевсине. Это должно было быть нечто совершенно необыкновенное, чтобы многие века люди тысячами, включая известных в античности деятелей, по своей воле пускались в дальнее странствие, чтобы принять участие в мистериях. Часто высказывалось предположение, что там происходило некое театральное действо. Однако главный зал Элевсинского святилища (telestrion) по своей архитектуре совершенно не подходил для такой цели. Тем, кому удалось посетить такие места в Греции, как Эпидавр, знают, что греки умели строить потрясающие амфитеатры с замечательной акустикой. Ряды толстых колонн в телестрионе Элевсина, большое помещение в его центре (anaktoron), и число участников (возможно, более трёх тысяч), лишили бы возможности увидеть представление многих посвящаемых. Многочисленные сохранившиеся списки расходов не содержат никаких трат на актёров или декорации. Кроме того, греки были очень сведущи в отношении театра, их вряд ли можно было легко обмануть, особенно таких знатоков, как Пиндар и Софокл, которые оба оставили свидетельства о силе воздействия мистерий и их чрезвычайной ценности.

Рассказы о переживаниях, испытанных посвящаемыми, содержат частые упоминания поразительных видений сверхъестественной яркости. Они зачастую описываются в виде противопоставления света и тьмы, страха и блаженства. Так Элий Аристид, живший в Римской империи писатель и оратор, писал, что Элевсинские мистерии были «самыми потрясающими и источающими свет из всех священных вещей, что доступны людям». Среди наиболее впечатляющих видений были встречи с божествами, в особенности с богиней Персефоной. Император Марк Аврелий, прошедший посвящение, почитал мистерии «среди тех даров, которыми боги проявляют своё попечение о роде человеческом». Другой интересный аспект переживаний в Элевсине связан со ссылками на роды. Например, Ипполит (170-236 гг. н.э.) повествует: «Из-под огромного костра иерофант возглашает: Госпожа родила священное дитя, у Бримос родилась Бримо». Все перечисленные черты в равной мере свойственны психоделическим переживаниям и другим типам холотропных состояний.

Важным ключом к этой тайне является тот факт, что перед кульминацией посвящения иерофанты давали посвящаемым выпить священного напитка, называвшегося кикеон. Значит, вполне возможно, что кикеон обладал сильнейшими психотропными свойствами. Только применение психоделического напитка может объяснить, каким образом стабильно удавалось вызывать столь мощные переживания у тысяч людей одновременно. Данное предположение подтверждает другой известный из истории факт: ещё в классический период (около 415 года до н.э.) обнаружилось, что многие афинские аристократы проводили частным образом мистерии у себя дома. За такое осквернение таинств они понесли суровое наказание – лишение всех прав и имущества, тяжёлые штрафы и смерть. Вряд ли было возможно повторить в домашних условиях сложные театральные специальные эффекты, но доставить сосуд с кикеоном из Элевсина в Афины было вполне возможно.

После многолетних исследований изобретатель ЛСД Альберт Хофманн, миколог Гордон Уоссон, история открытия которым магических мексиканских грибов будет описана в данной книге несколько позже, и греческий учёный Карл А.П. Рюк опубликовали труд под названием «Дорога в Элевсин» (Wasson, Hofmann, Ruck 1978). Согласно их заключению, в состав кикеона входил психоделический компонет, получавшийся из спорыньи, чьё воздействие похоже на ЛСД и месоамериканскому священному растению ололюкви. Чтобы придать кикеону свойства, позволяющие вводить людей в изменённое состояние сознания, жрецам в Элевсине требовалось только собрать спорынью, часто встречавшуюся невдалеке от храма, растолочь её и добавить в напиток. Вполне возможно, что спорынью могли преподносить богине зерна, Деметре в качестве священного дара. В процессе исполнения обряда жрецы раздавали посвящаемым колоски. Они символизировали собой ячменное зерно, которое, будучи посаженным в землю, умирает, но даёт жизнь новому растению. Здесь мы видим символ ежегодного возвращения Персефоны из тьмы подземного мира к свету Олимпа, а также символ постоянства жизни в вечном круговороте смерти и возрождения.

Пиндар, величайший лирический поэт Древней Греции и посвящённый, писал о том воздействии, которое Элевсинские мистерии оказывали на участников:

«Хорошо снаряжен [в смерти] тот,

кто сходит во гроб, зная истину Элевсина.

Ему ведом исход земной жизни

И новое ее начало - дар богов».

Драматические мифологические события, изображающие смерть и возрождение, другие мистические переживания весьма часто встречаются в психотерапии переживания, а также при спонтанных духовно-психических кризисах («духовных чрезвычайных ситуациях»). При холотропном состоянии подобный мифологический материал спонтанно поднимается из душевных глубин, без всякой подготовки, зачастую удивляя всех участников. Архетипические образы и целые сцены из мифологии различных культур часто встречается в переживаниях людей, не имевших до того никакого представления о мифических персонажах и темах, с которыми столкнулись Персефона, Дионис, Осирис, Один, так же как и Иисус Христос, похоже, хранятся в душе современного западного человека и оживают в холотропных состояниях.

Библиотека сайта пополнилась книгой . Книга, написанная немецким ученым Дитером Лауэнштайном (Diether Lauenstein) в 1986 году, посвящена крупнейшему мистериальному центру Древней Греции - Элевсину. Элевсин — это городок, расположенный в 20 километрах от Афин, где ежегодно, начиная приблизительно с 1500 года до н.э., на протяжении 2000 лет происходили мистерии. Эти мистерии были посвящены Двум Богиням — Деметре и Персефоне.

Привлекая античные источники и материалы новейших археологических исследований, Дитер Лауэнштайн попытался воссоздать ход этого мистериального празднества и понять опыт и переживания мистов, связанных обетом молчания под угрозой смерти. Исследование не имеет аналогов в мировой научной литературе и является первой публикацией на русском языке, целиком посвященной этим древним таинствам.

Элевсинские мистерии просуществовали до IV века н.э., когда христианский император Римской империи Феодосий I запретил их ежегодное проведение. Феодосий I вошел в историю как император, при котором Римская империя окончательно перестала быть светским государством. Именно при нем религиозные догматы принимались не в результате свободного обсуждения в церковных кругах, а утверждались указами самого императора или его чиновников.

Именно во времена правления этого христианского императора начались на государственном уровне массовые преследования и репрессии как против еретиков внутри самого христианства, так и против так называемых язычников. По всей империи он принялся уничтожать «языческие» храмы и культы.

Здесь находился элевсинский Телестерион — Зал Посвящений

Именно при Феодосии I христиане разрушили известную на весь мир Александрийскую библиотеку и Серапеум — культовый центр Александрии, где была зверски убита христианскими фанатиками женщина — философ и астроном по имени Гипатия.

Именно этот император на государственном уровне запретил изучать и преподавать астрологию, или математику (так в то время называли астрологию). Практикование астрологии жестоко каралось. А обращение за прорицанием, или выражаясь современным языком — — каралось смертью (!!!). Неудивительно, что за такие «богоугодные и благие деяния» благодарные христиане канонизировали, т.е. возвели в ранг «святых» этого «верного сына церкви». А православные христиане даже до сих пор ежегодно отмечают его «святой» день.

Зато византийский историк V века Зосима писал, что Феодосий I обожал роскошь, бездумно опустошая при этом государственную казну. Чтобы хоть как-то ее восполнить, он продавал управление провинциями любому, кто предлагал ему наивысшую цену. Вот какие «святые угодники» высоко котируются у христиан!

Однако, после смерти этого «святого» императора от водянки Римская империя раскололась на две части — на западную (латинскую) и восточную (Византию). Поэтому Феодосий I вошел в историю как последний император единой Римской империи. После раскола «вечная» западная Римская империя просуществовала лишь 80 лет, потому что Закон причины и следствия , называемый Судьбой и Кармой, гласит: что человек посеет, то он и пожнет… Посеял этот император войну с Двумя Богинями, высокочтимыми в Элевсинских мистериях, то и пожал раскол , а затем и уничтожение своей «вечной», теперь уже христианской империи…

Мистерии в греческом Элевсине не проводятся с IV века. На том месте, где они когда-то торжественно праздновались, сегодня находятся лишь руины. Вот несколько современных снимков с этого места. Нажмите на нужную миниатюру, чтобы увеличить изображение.

В 2009 году испанский режиссер Алехандро Аменабара снял художественный фильм «Агора», основанный на реальных событиях, происходивших в IV веке в Александрии во время правления христианского императора Феодосия I. Эта историческая драма о Гипатии (Ипатии), убитой христианами по наущению местного церковного епископа (греч. надзиратель ) Кирилла (греч. владыка, господин ), впоследствии причисленного церковью, как и вышеназванный император, к лику «святых».

Нет никаких данных практиковала ли Гипатия астрологию, но лишь того факта, что она была астрономом-женщиной, для христианских фанатиков было достаточно, чтобы объявить ее колдуньей, проституткой и… зверски убить. Кто еще не видел фильм «Агора», в котором снялась известная актриса Рэйчел Вайс, может посмотреть его прямо здесь.

На протяжении двух тысяч лет в Элевсине происходили самые престижные вечеринки античности. Закрытые - но у нас есть проходки.

Любой древний грек, который хотел быть современным, обязательно был посвящен в какие-нибудь мистерии - регулярные службы определенных культов. Одна из поздних мистерий прочно закрепилась в русском языке - вакхналия , оргиастическое празднество в честь Диониса, волшебным веществом которого являлся старый добрый этанол. От ежегодных вполне официальных и всеобщих возлияний - Дионисий , вакханалии отличались главным - тайной. Именно так переводится с греческого «мистерия».

Пожран Минотавром

«Хорошо снаряжен тот, кто сходит во гроб, зная истину Элевсина.
Ему ведом исход земной жизни и новое ее начало - дар богов».

Пиндар. Оды. V век до н. э.

Многие мистерии были построены на «отыгрывании» сюжетов, впоследствии ставших нам известными как греческие мифы. Так, легенда о Минотавре была основой «мистерии в Лабиринте» на острове Крит. Как пишет Дитер Лауэнштайн, эта мистерия представляла собой бой человека с быком «на окруженной высокой стеною круглой площадке, где могут стоя разместиться около трех десятков молодых людей. Игра с быком требовала мастерства, решимости и ловкости. Срывам и несчастным случаям кносский двор, вероятно, даже радовался; остальные претенденты тем самым осознавали всю серьезность происходящего. Как и египетская, здешняя культура не ведала сострадания; эту душевную силу человечество обрело только в последнем дохристианском тысячелетии. При смертельном исходе на родину сообщали: пожран Минотавром».

Популярны были мистерии на о. Самофракия. Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» пишет о Филиппе II Македонском, отце Александра Великого: «Сообщают, что Филипп был посвящен в Самофракийские таинства одновременно с Олимпиадой, когда он сам был еще отроком, а она девочкой, потерявшей своих родителей. Филипп влюбился в нее и сочетался с ней браком, добившись согласия ее брата Арибба». Что важно, в мистериях на равных принимали участие не только мужчины и женщины, но и, как указывают исследования , даже лично несвободные люди.

Все больше мистерий появлялось на закате эллинистического мира: в Грецию проникали иноземные культы. В «программе» мистерий малоазиатской (фригийской) богини Кибелы были ритуальное обливание бычьей кровью и доведение себя до экстаза (какими средствами - неизвестно); в Греции и затем в Римской империи распространился митраизм со своими мистериями, которые включали в себя испытания огнем и ритуальное причинение боли. Кстати, митраизм активно поддерживался римскими императорами как противовес христианству и христианам, которые, напомним, в то же самое время тоже отправляли свои службы тайно, находясь на нелегальном положении. В общем, культов хватало - и чем же были особенны именно Элевсинские мистерии?

Тайна по наследству

«Я буду вещать тем, кому поз­во­ле­но.
Замкни­те две­ри для непо­свя­щен­ных»

Стих, который произносили перед началом мистерий.
Из схолий к Элию Аристиду

Плутарх (46 - 127 до н.э.), известный как автор «Сравнительных жизнеописаний», одного из самых значительных источников по истории Древней Греции, упоминает про одну примечательую попойку Алкивиада (450 - 404 до н.э.), видного афинского полководца и государственного деятеля.

«…Алки­ви­ад и его дру­зья уро­до­ва­ли дру­гие ста­туи богов, а кро­ме того, под­ра­жа­ли на сво­их попой­ках тай­ным свя­щен­но­дей­ст­ви­ям. Донос­чи­ки утвер­жда­ли, буд­то какой-то Фео­дор разыг­ры­вал роль гла­ша­тая, Поли­ти­он - факе­ло­нос­ца, сам Алки­ви­ад - вер­хов­но­го жре­ца, а осталь­ные при­я­те­ли при этом при­сут­ст­во­ва­ли и назы­ва­ли друг дру­га миста­ми. Все это было изло­же­но в жало­бе, кото­рую Фес­сал, сын Кимо­на, подал на Алки­ви­а­да, обви­няя его в оскорб­ле­нии обе­их богинь. Народ был взбе­шен и про­кли­нал Алки­ви­а­да, Анд­рокл же (один из самых непри­ми­ри­мых его вра­гов) ста­рал­ся еще уси­лить все­об­щее него­до­ва­ние».

Речь о «других статуях богов» неспроста - в ту ночь в 415 году до н. э. в Афинах кто-то изуродовал священные изображения Гермеса, а тут подоспел и донос на Алкивиада. Его имущество было конфисковано, элевсинские жрецы из семьи Евмолпидов предали его проклятию, и Алкивиад бежал из Афин - впрочем, не навсегда. Впоследствии, будучи главнокомандующим афинской армии, он устроит огромное чествование элевсинских святынь, чтобы загладить прошлую вину.

За разглашение тайн Элевсина в Афинах полагалась смертная казнь. Живший в XIX веке историк Николай Новосадский приводит рассказ из Тита Ливия о том, как два юноши «вошли однажды в храм Деметры во время совершения мистерий, не будучи предварительно посвящены; там своими неуместными вопросами они скоро выдали себя; их отвели к иерофанту и тотчас казнили по его приговору». Даже знаменитый драматург Эсхил, пишет Новосадский, «был обвинен в том, что в некоторых из его трагедий встречались намеки на учение иерофантов Деметры; он подвергался большой опасности и только доказав, что, не приняв посвящения в мистерии, он не знает их учения, великий трагик спасся от смерти».

Тем не менее, по античной литературе складывается впечатление, что об Элевсинских мистериях знали все. У Аристофана в комедии «Лягушки» Геракл говорит спустившемуся в Аид Дионису, что тот вскоре увидит «свет див­ный, как над­зем­ный день», услышит «флейт дуно­ве­ния» и в миртовых рощах (мирт в греческом понимании символизировал смерть и загробный мир) встретит «радост­ные сон­ми­ща мужей и жен, и рук неис­чис­ли­мых плеск». На вопрос, кто это такие, Геракл отвечает - «посвященные». У Цицерона (106 - 43 до н.э.) - «О законах», кн. II - читаем: «самое луч­шее - те мисте­рии, бла­го­да­ря кото­рым мы, дикие и жесто­кие люди, были пере­вос­пи­та­ны в духе чело­веч­но­сти и мяг­ко­сти, были допу­ще­ны, как гово­рит­ся, к таин­ствам и поис­ти­не позна­ли осно­вы жиз­ни и научи­лись не толь­ко жить с радо­стью, но и уми­рать с надеж­дой на луч­шее». На эпиграф к этой главе, широко известный среди греков стих, делает отсылку сам Платон (427 - 347 до н.э.) в знаменитом диалоге «Пир»: «Что же каса­ет­ся слуг и всех про­чих непо­свя­щен­ных невежд, то пусть они свои уши замкнут боль­ши­ми вра­та­ми».

Новосадский не зря упоминает «учение». Именно его запрещалось разглашать - сам факт мистерий, а также определенные их части, проходившие публично, секретом не были. Тайным оставалось только то, что происходило в - храме мистерий. Именно там в завершение таинства происходило принятие посвященными кикеона - волшебного напитка, вызывавшего видения, позволявшего, по мнению греков, испытать смерть при жизни и общаться с богами. Собственно, в тот злополучный вечер Алкивиад провинился не только в том, что уродовал статуи богов и кого-то там изображал. Его слуги подавали гостям настоящий кикеон, очевидно, выкраденный или полученный обманным способом у жрецов. Рецепт напитка удавалось сохранять в тайне все две тысячи лет, что существовали мистерии - хотя бы относительно реконструировать его удалось только в наше время.

Смешивая кикеон

Загадочный напиток, воздействием которого, очевидно, объяснялась сила впечатлений участников мистерий, привлекал к ним особое внимание исследователей. Особенно возбуждало то, что готовился кикеон на основе пораженного спорыньей ячменя - а именно из спорыньи Альберт Хоффман получил лизергиновую кислоту.

В Средневековье пораженные спорыньей злаки, употребленные в пищу, могли становиться причиной , религиозной истерии и прочих чудовищных проявлений человеческой натуры. Можно предположить, что греки умели готовить психоделическое снадобье, не вызывавшее безумия, а европейское общество этот секрет утратило. Его пытались раскрыть целые поколения ученых - в том числе и сам Хоффман, в 1978 году ставший соавтором книги «Дорога на Элевсин».

Хоффман сотоварищи предположили, что источником психоактивной субстанции был гриб Claviceps purpurea, пораженный которым ячмень вымачивали в воде. В современном исследовании историк, биолог и химик внимательно рассмотрели проблему, и вот к чему они пришли.

Спорынья

Прежде всего, Алкивиаду не требовалось бы выкрадывать ни кикеон, ни его рецепт, если бы его было так просто приготовить. Именно тот факт, что Алкивиад вне мистерий использовал настоящий кикеон, рецепт которого хранился в такой тайне, и разъярил афинян - и особенно Евмолпидов, которые были хранителями секрета. Значит, кикеон нельзя было приготовить в два счета.

В то же время, если его готовили в течение двух тысяч лет, и мистерии были регулярными и подчинялись строгому порядку, это значит, что эффект кикеона был точно известен, существовали объемные меры, приемы экстракции действующего вещества из сырья, и так далее. Причем напиток должен был готовиться очень простыми средствами - у греков не было химических лабораторий.

Гипотезе Хоффмана выдвинули серьезные возражения. Во-первых, алкалоиды, которые можно получить из C. purpurea, дают очень слабый эффект. Взрослые люди, по мнению критиков, не могли бы испытывать сильное опьянение. Кроме того, побочные вещества, содержащиеся в грибке, вызывают сильный дискомфорт, а у женщин провоцирует выкидыши - источники об Элевсине не содержат ни одного упоминания ни того, ни другого. Наконец, единственный рецепт кикеона, содержащийся в гомеровском гимне Деметре, включает в себя просто воду, ячмень и мяту. Если замочить пораженный грибком ячмень в воде и выпить - получится просто отравление.

Авторы исследования разбирают критику по кусочкам. Прежде всего, из возможных ингредиентов кикеона исключены такие сильные психоактивные средства, как опий и псилоцибин - добывать и хранить их в необходимом количестве регулярно в Греции было невозможно. Ячмень же был удобен для сбора в нужных количествах, а собирают его урожай в августе-сентябре - как раз в канун мистерий. Теперь осталось понять, как грекам удавалось сделать продукт нетоксичным.

Автор первой части вышеуказанного исследования сообщает о собственных экспериментах, доказавших, что извлечение из C. purpurea необходимых алкалоидов можно произвести гидролизом. В 1930-е годы было открыто, что, производя гидролиз эрготоксина (грубо говоря, смеси алкалоидов, содержащихся в C. purpurea) с гидроксидом калия (поташем) в качестве основы, можно получить психоактивные эргин и лизергиновую кислоту, причем чем выше температура, тем больше второго компонента. За консультацией авторы обратились к известнейшему химику Дэниэлю Перрину , автору книги «Химия веществ, изменяющих сознание».

По мнению Перрина, напиток, содержащий психоактивный эргин, действительно мог быть создан в условиях древней Греции. До сих пор одним из серьезных аргументов против этой гипотезы считались клинические эксперименты с приемом эргина, проведенные независимо друг от друга психиатром Хамфри Осмондом и Альбертом Хоффманом.

Результаты - «усталость, апатия, чувство ирреальности и бессмысленности окружающего мира». Аргументы Перрина сильнее. Эргин добывается также из растения Turbina corymbosa, которое в течение тысячелетий имело ритуальное значение в Южной Америке и помогало шаманам входить в состояния религиозной медитации. Разумеется, пишет Перрин, прием вещества в обстановке клиники, опытным экспериментатором, знакомым с эффектом гораздо более сильных субстанций, отличается от приема его же в ходе религиозной мистерии, после многодневного поста и изнурительного пешего перехода из Афин в Элевсин.

Наконец, с химической точки зрения Перрин экспериментально и с формулами подтверждает возможность получения психоактивного напитка путем «кипячения спорыньи в течение нескольких часов в воде, в которую добавлена зола дерева или другого растительного материала, возможно, ячменя». Смесь золы с водой использовалась в греческом обществе как для мытья, так и в медицине. При этом символически зола, прах дерева, является атрибутом Деметры - как мы увидим ниже, согласно мифу, Деметра погружает Демофонта, сына царицы Метаниры, в пламя очага, чтобы даровать ему бессмертие; ежегодно в ходе мистерий один из знатных афинских мальчиков отыгрывал роль Демофонта. В общем, все сходится.

Прием кикеона, как объясняют авторы исследования, происходил в самом Элевсине - напиток в священном сосуде туда несли в ходе процессии из Афин. Пили его из отдельных чашек внутри элевсинского храма - и, надо предполагать, учитывая примерно количество участников (около 1000 человек), предварительно разбавляли водой в каких-то более объемных сосудах. После приема мисты участвовали в ритуале с танцами и песнями, а в завершение мистерий остаток кикеона символически выливался на землю (в последний день мистерий, «плимохои»). Но для того, чтобы понять, зачем вообще принимали кикеон, нужно рассмотреть ход самих мистерий.

Путем зерна

Приему кикеона предшествовали длинные и пышные церемонии, по значительности для греков сравнимые с Олимпиадами - во время Элевсиний также прекращались все войны и усобицы. Подобно тому, как мистерии Минотавра на Кноссе появились из сначала реального, а потом ритуального первобытного занятия - загона и умерщвления быка, - так и Элевсинии являются усложненной и превращенной в церемонию молитвой о плодородии.

В мою задачу здесь не входит описать весь сложный церемониал мистерий - интересующихся отсылаю к книге Лауэнштайна «Элевсинские мистерии» . Обозначим лишь основные этапы, тем более, что за две тысячи лет мистерии столько раз менялись и дополнялись, что описание всего этого в целом сделает текст почти нечитаемым (в чем и причина непопулярности и неизвестности книги Лауэнштайна. Это буквально пособие по тому, как не надо писать исторические книги).

Появление Элевсинских мистерий относят примерно к 1500 г. до н. э. - периоду так называемой микенской культуры. Завершились они в 396 г. после разрушения Элевсина королем вестготов Аларихом, и таким образом длились около 2 тысяч лет, за исключением трех лет, не воевать в которые, видимо, никак было нельзя.

Основой для мистерий служил миф о Деметре, ее дочери Персефоне и владыке загробного мира Аиде. Неожиданная деталь - главный древнегреческий источник о мистериях, так называемые «гомеровские гимны» были найдены в 1777 году в Москве. В недрах архива Министерства иностранных дел немецким палеографом Христианом Фридрихом Маттеи была обнаружена рукопись, включавшая в себя Одиссею, Илиаду и 33 гимна разным богам. Маттеи, бывший к тому же известным масоном и бессовестным вором, разобрал рукопись, отделив гимны, и, соврав, что эти листы ему продал мелкий московский чиновник, продал их в Дрезденскую библиотеку, откуда они затем попали в Лейден. Как было установлено в конце XIX века, изначально манускрипт попал в Москву из Константинополя, где принадлежал архимандриту Дионисию. То есть, провенанс источника косвенно указал на его подлинность.

Интересно, что гимны называются «гомеровскими» лишь потому, что написаны тем же, что «Илиада« и «Одиссея», дактилическим гекзаметром. Гомеру их приписывал еще Фукидид, однако созданы они были несколько позже гомеровского эпоса. Вот как гимн о Деметре описывает миф, на котором строились мистерии.

У Деметры, «матери полей», есть дочь по имени Персефона (или Кора, «девушка»). Она со своими подругами Артемидой и Афиной играет на цветущем лугу. Оттуда ее похищает Аид и увозит в свой подземный чертог, где она становится царицей мертвых. Девять дней скитается Деметра по земле в поисках дочери. На рассвете десятого дня Геката (Луна) советует ей расспросить Гелиоса (Солнце), всевидящего солнечного титана. От него Деметра узнает о похитителе.

Разгневавшись на богов, допустивших злое дело, Деметра блуждает в мире людей, приняв облик древней старушки. Однажды вечером сидит она у городского колодца в Элевсине, и тут за водою приходят четыре дочери царя Келея. Старуха представляется нянькой и мать девушек, местная царица Метанира, приглашает пришелицу няней к новорожденному сыну Демофонту.

Когда старуха входит, Метанира угощает гостью вином, но старуха просит кикеон, напиток из полея и поджаренной ячменной муки. Воспитывая ребенка, нянюшка не дает ему ни молока, ни иной человечьей еды, однако младенец растет и крепнет. Метанира ночью подглядывает за старухой и видит, как та, словно факел, погружает ребенка в огонь очага. Так открывается божественная сущность старухи. Всю ночь Метанира и ее дочери в испуге молятся богине. Затем элевсинцы строят на холме священную обитель, Анакторон, Дом владычицы. Деметра во гневе и тоске удаляется в храм. Целый год не дает она взойти семенам, и наконец боги в страхе за все живое посылают Меркурия к Аиду - просить подземного владыку отпустить из мрака на свет похищенную супругу. Аид отпускает Кору, но прежде дает ей проглотить крохотное зернышко граната.

Ликуя, Кора возвращается к матери. Та немедля вопрошает: «Дочь моя, [вкушала ль ты] в Аиде пищи… Если ж вкусила, обратно пойдешь и в течение года третью будешь ты часть проводить в глубине преисподней. Две остальные - со мною, а также с другими богами».

Гнев Деметры против богов унимается, а свой гнев против людей она смиряет сама, установив священные таинства. В мельчайших подробностях наставляет она первого своего миста Триптолема, как надлежит праздновать эти оргии. И когда элевсинские правители под руководством Триптолема отправляют таинства, на полях вновь вырастает ячмень, более всего любезный богине. Вслед за Триптолемом первыми мистами были Диокл, Евмолп и Поликсен: «Таинства ж в нем я сама учрежу, чтобы впредь, по обряду чин совершая священный, на милость вы дух мой склоняли. Об них [таинствах] ни расспросов делать не должен никто, ни ответа давать на расспросы: счастливы те из людей земнородных, кто таинства видел. Тот же, кто им непричастен, до смерти не будет вовеки доли подобной иметь в многосумрачном царстве подземном», говорит богиня.

В образе Коры мы и видим то самое зерно, которое опущено в землю, три месяца проводит в ней и снова появляется на свет, повторяя свой цикл каждый год. Соответственно и мистерии делились на «малые», проводившиеся весной, и осенние «большие», или «великие».

Иерофанты, дадухи и кирики

Чтобы принять участие в мистериях, сначала нужно было пройти посвящение. Условием допуска к посвящению было неучастие в убийствах (война не считалась, разумеется), нельзя было находиться под судом, и быть чародеем; необходимо было знание греческого языка (иначе не понять смысла речей элевсинских жрецов) и гражданство Афин. Некоторые афинские семьи «прописывали» у себя гостей. В мистерии были посвящены римляне Сулла и Аттик (друг Цицерона), императоры Август, Адриан, Марк Аврелий, а для посвящения Октавиана даже провели внеочередные мистерии. Впоследствии в мистерии разрешили посвящать рабов и гетер.

Каждый желавший вступить в число мистов искал мистагога - им мог быть любой посвященный. Мистагоги должны были объяснить неофитам основные правила и обряды. Первое посвящение происходило в феврале, во время малых мистерий, которые справлялись в Аграх - части Афин. Будущие мисты принимали здесь символическое очищение огнем, водой и ладаном. В этих посвящениях участвовали жрецы, изображавшие богов. Главной целью этой части была подготовка неофитов к ситуации больших мистерий, когда все, что будет увидено в Телестрионе, должно оставаться тайной. Об этом будущим мистам напоминали не один раз и даже практиковали обеты молчания.

Великие мистерии начинались в сентябре. Прежде всего, все мисты принимали пост - они воздерживались от мяса, вина и бобов. Перед началом Великих, как и Малых, мистерий, особые жрецы-чиновники - спондофоры, «носители [вести] о возлиянии» - отправлялись по всей Греции с объявлением о прекращении войн и усобиц.

С началом Великих мистерий главную роль начинали играть ведущий жрец - иерофант. Избирался он только из рода Евмолпидов (происходящих по легенде, от одного из первых мистов Деметры, Евмолпа). Иерофант получал на время мистерий особое священное имя, не обнародуемое при его жизни. После вступления в иерофанты запрещалось вступать в половые связи и в брак до конца жизни, поэтому ими обычно становились уважаемые пожилые люди с зычным голосом.

Во время мистерий он носил шикарную пурпурную одежду (пурпур - цвет смерти; не упустим из виду и совпадение - а может и не совпадение - названия гриба Claviceps purpurea и цвета одежд иерофанта) и, как и все мисты, миртовый венок. В священном театральном представлении именно иерофант играл роль Зевса. Ему также принадлежала гражданская власть в Элевсине как городе.

Вторым значимым жрецом-чиновником был дадух - факелоносец. Есть сведения, что в представлении он изображал Гелиоса. Третий - кирик, «глашатай», объявлявший мистам о начале священнодействия, выполнял роль Меркурия, «посланца богов». Этих трех жрецов было достаточно для проведения мистерий (были также иерофантида и дадухиня, а вот женской параллели у кирика не обнаруживается).

Кроме них было множество низших жреческих должностей, обслуживавших жертвоприношения и организацию представления. Жрец-идран обслуживал очищение; фэдинты чистили статуи божеств; иакхагоги несли статую Иакха во время процессий; панагами, по-видимому, называли «рабочих сцены», людей, которые имели право передвигать священные предметы (статуи богов и машины для произведения звуковых и световых эффектов); пирфоры носили очаги со священным огнем, посвященным богам. кистофоры несли корзины со священными предметами; особо посвященные певцы, певицы и актеры участвовали в представлении в эпизодических ролях. Словом, это был целый шоу-бизнес, принимать участие в котором в роли обслуживающего персонала было большой честью. Несомненно, знатные афиняне боролись за эти места.

Посвящение в Великие мистерии могли пройти только те, кто уже принял посвящение в Малые, но не в том же году, а в следующем. Последняя степень посвящения - епоптия - принималась лишь теми, кто участвовал в Великих мистериях более двух раз, причем очень редко в третий раз участия. Чем больше становилось в Греции разных мистерий, тем сложнее было стать епоптом - очень уж многие рвались. На закате мистерий, в III веке н. э., как сообщает Тертуллиан, промежуток мог составлять до пяти лет!

Основная часть Великих мистерий длилась 9 дней. Точное расположение частей мистерий по дням до сих пор разнится, более-менее известен лишь порядок действий.

Руины Элевсин

День первый. Общее собрание. Архонт (афинский царь) иерофант, дадух и кирик зачитывают правила мистерий. Вечером процессия идет в Элевсин за статуями Деметры и Персефоны.

День второй. Статуи приносят в Афины. Жертва Демократии - чествование государственного и общественного порядка в Греции. Очистительное омовение мистов в Элевсинском лимане. Они входили в воду сами и омывали в ней принесенного с собой поросенка, которого вечером приносили в жертву Зевсу; также закалывали овцу во имя Деметры и барана - Персефоне.

День третий. Жертвы Иакху и другим богам в Афинах.

День четвертый. Епидаврии - жертвы Асклепию, богу медицины.

День пятый. Процессия выходит из Афин со статуями богов и кувшином кикеона, и отправлялась в Элевсин по Священной дороге. На каждой остановке совершались молитвы, священнодействия и ритуальные пляски. Вот как это описывает Лауэнштайн:

«Протяженность Священной дороги составляла 22 км; процессия одолевала ее за день. Таким образом, было достаточно времени для совершения обрядов на стоянках, а участники сберегали силы для Священной ночи. Впереди шествовали два вестника (не жрецы) в черных одеждах. Следом за ними, тоже в черном, верховные жрецы: иерофант, дадух и керик, или вестник; далее две жрицы с корзинами на голове… За ними несли деревянное, украшенное миртом изображение Иакха - это и был центр процессии».

Вечером этого дня процессия прибывала в Элевсин - и начиналась та самая тайная часть мистерий, о которой было запрещено рассказывать. Процессия во главе с иерофантом вносила статую Иакха в храм и двери за ними закрывались. С этого момента прекращались жертвы животных - внутри дома Деметры запрещалось убивать. То, что могло происходить далее, отлично описано Новосадским. В этот день отыгрывался брак Деметры и Зевса и рождение Иакха.

«Принеся жертвы, посвящавшиеся вступали в храм. Там в глубоком мраке ночи совершали они переходы из одной части святилища в другую. Таинственная тьма сменялась порою ослепительным светом, озарявшим перед взорами посвящавшихся фигуры грозных чудовищ… Среди мистической тишины вдруг раздавались различные страшные звуки, до глубины души потрясавшие посвящаемых. Элевсинские жрецы, конечно, обращались при этом к особым механическим приспособлениям: производившие гром и молнию машины, употреблявшиеся для театральных эффектов… Но проходило томительное время, когда мистов окружали все страшилища Аида, когда сердце их терзал вид мучений и грешников, и страшные сцены сменялись другими, светлыми, успокаивающими. Храм освещался ровным огнем факелов. Взорам посвящаемых представали статуи богов, украшенные роскошными одеждами…»

День шестой. Начинался поздно, так как предыдущая ночь была отдана представлению рождения Иакха. В вечер шестого дня разыгрывали похищение Персефоны Плутоном. В программу входило факельное шествие, символизирующее поиск Деметрой своей дочери.

День седьмой. Вечер этого дня был занят разыгрыванием возвращения Персефоны из загробного мира, примирения Деметры с богами и установления земледелия. Либо в этот, либо в предыдущий день происходил прием кикеона. В завершение иерофант торжественно показывал мистам колос - символ плодородия и жизни. Седьмым днем завершались «святые ночи» - главная часть мистерий.

Дни восьмой и девятый. В связи с серьезными разночтениями в источниках и литературе, пока непонятно до конца, как распределялись события в последние дни мистерий. Однако точно известно следующее: последний день носил название плимохои . Плимохоями назывались глиняные кувшины, из которых жрецы выливали воду на землю, символически оплодотворяя ее. Также по окончании мистерий в Элевсине происходили агоны - состязания атлетов, трагиков и музыкантов. Наградами в этих состязаниях, вопреки обычаю, служили не деньги и дорогие предметы, а зерна священной пшеницы.

Утром дня, следовавшего за последним днем в Элевсине, мисты, облаченные в черные одежды, возвращались по Священной дороге в Афины. По окончании Великих мистерий в Афинах собирался совет, в котором иерофант судил лиц, оскорбивших своим поведением таинство мистерий, и назначал награды тем, кто, напротив, отличился в течение праздника.

После этого афиняне возвращались к обычной жизни, гости разъезжались по домам, а объявленное перемирие заканчивалось - до наступления следующих малых мистерий.